ಠ_ಠ айм тотали дан. я вообще не могу фанфикшн на виксов моя боль потому что каждый раз это провал. я очень хотела и хочу писать по ним, но что-то не клеится. я очень люблю кео и леорави и вообще пейринги с тэгуном (кроме хагёна и тэгуна хаха) и я немножко страдаю.
идек, у меня куча драбблов, над которыми я иногда роняю горячие слезки, ну и почему бы не выкладывать их иногда, раз они все равно не перерастут во что-то полноценное
пусть лежит тут
про курицу в сухарях и джэхвана
vixx/
очень грустный намек на кео
ну давайДжэхван не знает когда в его жизни произошел переломный момент, когда все стало немножко не так, как он планировал и превратилось в цирк с конями. Джэхван снимает крышку со своего обеда, купоенного на деньги преданных фанатов, которые в свою очередь взяли эти деньги у не менее преданных родителей, и ему кажется, что салат с курицей в сухарях еще никогда не выглядел настолько грустно. Джэхван переводит взгляд на сидящего на диване Тэгуна и все, чего ему хочется сейчас - это перестать быть. Потому что Тэгун вынимает из салата курицу, каждый маленький кусочек, складывая их на салфетку будто они по меньшей мере заражены какой-нибудь радиацией. Головы он не поднимает, его волнует только салат. Даже если Земля сейчас взорвется, и вся вселенная схлопнется вместе с ней, ничего важнее салата даже в последние минуты своей жизни для Тэгуна не будет существовать.
Джэхван смотрит в зеркало за спиной Санхёка, что уселся прямо на стол, пододвинув задом скляночки-баночки и флакончики, которые ежедневно опустошаются во имя красоты и идеальности их образов. Джэхвану его отражение в этом зеркале кажется какой-то дурацкой насмешкой. Какой-то то ли ширмой, то ли крышкой, которая захлопнулась над головой, и уже ничего не сделать. А хочется много чего.. Например, Тэгуна. Хакён смеется где-то на переферии, будто вообще в другом мире, а курица, вот она, на салфетке, и теперь лежит от Тэгуна еще дальше чем раньше. Но даже до этой чертовой сухой и невкусной курицы в сухарях Тэгуну дела есть больше, чем до Джэхвана.
Он возвращается к своей порции и все еще не понимает, как дошел до такой жизни, что начал завидовать какой-то мертвой птице, которая даже и не птица-то по сути. Джэхван хотел бы поговорить об этом с Тэгуном; спросить, считает ли он курицу птицей не смотря на то что она не умеет летать.
Он не сразу замечает тишину что воцарилась в гримерке, и медленно отмирает только тогда, когда чувствует на себе взгляд. Тот самый, вызывающий в нем чувств слишком много, чтобы их можно было отделить их друг от друга и ощутить каждое по отдельности, а не смешанным нервным клубком, что заставляет вздрагивать и пускает мурашки по спине. Джэхван понимает что вопрос про курицу он все-таки озвучил и то как смотрит на него Тэгун говорит само за себя. Салфетка все так же лежит на столе и Джэхван цепляется за нее взглядом, чтобы случайно не улететь. Тэгун смотрит на него в упор, поджимает губы на секунду и поправляет челку. Челка тут же возвращается на место, а вот что-то внутри Джэхвана точно уже никогда не. Он знает что Тэгуном мог бы сказать, но тот молчит, возвращая внимание своему салату и позволяя Джэхвану вздохнуть и опустить плечи.
Салат нетронутым отправляется в мусорку и Джэхван с жадностью вдыхает запах косметических отдушек, когда стилисты принимаются за их макияж, только чтобы заменить чем-то запах жареной курицы, который продолжает раздражать ноздри.