[pavliny]

не знаю, наверное никто не помнит о том сколько бэктао я собиралась писать и сколько из них реально написала лол
у меня есть парочка старых идей но они не продвигаются, что поделать
вообще я же решила постить просто драбблы (искренне надеюсь что они хоть кому-то интересны), поэтому вот кусок-продолжение-предыстория не знаю что еще, к вот этому. мне упорно кажется что тот старый огрызочек намного лучше того что ниже нннно что поделать
может так я хоть что-то напишу и однажды оформлю в одно целое
ху ноуз

про проблему номер один
йехо/намек на бэктао

ю кэн трай

Тао со злостью пинает коробку с каким-то барахлом и вытирает пот со лба. Сейчас было бы очень кстати написать твит о том, что пойти работать в фото-салон к Лу Ханю было плохой идеей, и он уже лезет в карман за айфоном, как тут же вспоминает, что телефон лежит у Лу Ханя в сейфе. Коробка не заслуживает такого обращения, но Тао все равно еще раз смачно прикладывается к ней ногой. Изначально никаких условий насчет использования социальных сетей во время работы не было, но спустя буквально пару дней появилось еще куча дурацких правил. Никакого телефона на рабочем месте, еда только в обеденное время, как и посиделки с друзьями. Лу Хань еще запретил ему ругаться, от чего Тао окончательно начал чувствовать себя Рэйчел из `Правила Джорджии`. Но уж что-что, а мыло Тао совать в рот точно не собирался, поэтому пришлось уступить. Однако вместо того чтобы заниматься полезной практикой и проявлять кучу классных фотографий, он выгребает всякий хлам из подсобки, который, кажется, даже древнее этого лу ханевого дружка Минсока. Цзытао вздыхает, ощущая пустоту в том кармане, где всегда лежит его верный добрый айфон, и эта пустота болью отдает даже куда-то в сердце.
Если бы у Лу Ханя не было этой злополучной печати, что нужно поставить в его справку о прохождении практики, Тао сейчас отдыхал где-то на бережку моря, периодически постя фотографии в инстаграм, сдобрив их лошадиной дозой нежных фильтров. Он думает о том, что где-то на вэйбо его уже могли потерять. Тао очень греет мысль о том, что когда он получит в руки свой чудесный телефон, то его личка будет забита взволнованными сообщениями. Ради этого он даже готов потерпеть до вечера.
И все-таки отсутствие айфона очень сильно сказывается на состоянии Тао, потому что, ну просто потому что. Ведь Лу Хань, который просто самый настоящий карманный диктатор, не единственная проблема Тао. Главная из них – это Бэкхён. Один из множества дружков Лу Ханя ниже-ста-восьмидесяти, который частенько наведывается в салон, притаскивая горы пленок. Тао не раз подслушивал их с Лу Ханем разговоры, которые на семьдесят процентов состояли из обсуждения сплетен, остальные же тридцать служили как раз для создания этих сплетен. Против них Тао, конечно, ничего не имеет, но не тогда, когда такие интересные разговоры ведутся без него (пусть даже с большей частью упоминаемых людей он не знаком). Лу Хань вечно шипит на него, чуть ли не пинками отгоняя и давая миллион бессмысленных поручений. Но что же может поделать Тао, если его любопытство родилось раньше чем он сам. А еще ему нравится Бэкхён, особенно его мимика. Она такая странно-притягательная и по-особенному милая. Тайком Цзытао все равно косится на парочку, грея уши и прослеживая траекторию, по которой руки Бэкхёна описывают в воздухе круги, когда он что-то увлеченно рассказывает. Он часто трогает пальцами лицо, сует их в рот, дергает мочку левого уха, а еще совершенно потрясающе улыбается. Бэкхён всегда наполняет салон каким-то шумом, он громко говорит, восклицает и сводит Тао с ума. Он понимает, что совершенно точно влюбился, но что-то делать уже поздно, пожалуй. Поэтому он продолжает просто наблюдать издалека, мысленно называя Бён Бэкхёна своей проблемой номер один.

- А что за пленки вечно приносит Бэкхён? – Тао все-же решается, когда Лу Хань под конец смены отдает ему телефон.
Быстро проверяя сообщения он замечает добрую десятку меншенов от Сехуна и улыбается. Тао даже не сразу понимает, что Лу Хань ему что-то говорит, пока тот не пихает его в плечо.
- Как всегда летаешь где-то! Хватит делать это лицо, как у Джона Дориана из Клиники, - Лу Хань сдувает пыль с объективов что стоят в витрине. - Опять, наверное, представляешь себя в шубе и на ламборгини, набитой брюликами от картье, - он прыскает, не обращая внимания на красное лицо Тао.

- Пленки не его, а друга, который фотографирует со скоростью автоматной очереди. Бэкхён тут работает рядом и Чунмён часто просит его занести, чтобы проявить, - Лу Хань закрывает витрину, придирчиво рассматривая ее на предмет грязных пятен которые пропустил Тао.
- Ааа, ясно, - кивает он.
- Слушай, гэгэ, а можно мне посмотреть? Ну, на фотографии? – получая вопросительный взгляд Лу Ханя он мнется на месте. - На них же есть Бэкхён?
Последнее звучит совсем тихо, но этого достаточно для того, чтобы заставить Лу Ханя резко обернуться, а Тао пожалеть о вырвавшихся словах.
- Ну мне же интересно, сколько я могу твое барахло разбирать! – он внезапно взрывается, всплескивая руками, что очень смахивает на попытку оправдаться.
В принципе, это она и есть. Лу Хань, конечно же, все прекрасно понимает и кривит губы.
- Неа, - бросает он и уходит.
Стоит ли говорить, что Тао теперь будет ненавидеть его до конца своих дней?
Но уже на следующий день просьба повторяется, получая все тот же отрицательный ответ. Тао таскается за Лу Ханем, совершенно не понимая причины тому, что именно к этим пленкам, как и к получившимся фото, ему не позволено прикасаться даже мизинцем.
- Ууу, как ты меня бесишь! - Тао опять в подсобке пинает злосчастную коробку. - Надеюсь что твой ненаглядный Минсок-хён скоро рассыплется от старости!
Даже Сехун не разделяет его страданий, что делает обиду еще больше.